За три недели до Великого поста в православных храмах открывается книга с песнопениями, которая называется «Постная Триодь». Слово «Триодь» означает «трипеснец», канон, состоящий из трех песен. Песнопения подготовительных недель перед постом – это размышления на тему отрывков из Евангелия, которые читаются в это время в воскресные дни.
Первая стихира в этой книге звучит так: «Не помолимся фарисейски, братие: ибо возносяй себе смирится. Смирим себе пред Богом, мытарски пощением зовуще: очисти ны Боже, грешныя». В это воскресенье мы читали евангельскую притчу о мытаре и фарисее. Нам она знакома и, кажется, мы исчерпывающе понимаем ее смысл: фарисей – лицемер, который гордился мнимой праведностью; мытарь – кающийся грешник, который осознал свое положение и просит Бога о помиловании.
Кто такой фарисей?
Мы привыкли соглашаться с тем, что фарисей плох, а мытарь – хорош. Упростив для себя понимание этой притчи, мы можем решить, что в нас нет ничего от «мнимой праведности» фарисея. И не напрасно – часто у нас нет ни покаяния мытаря, ни добрых дел фарисея, которыми он гордился. Есть старая история о том, как священник сказал вдохновенную проповедь об этой притче, а потом спросил прихожан: «Вы поняли, о чем я говорил?» – «Поняли, батюшка! Слава Богу, что мы не такие, как этот фарисей!»
Важно понять, какими были эти люди, почему Христос такие собирательные образы предложил нам. Но эти образы не должны стать бездумными ярлыками, потому что ярлыки мы навешиваем всегда другим, но не себе.
Господь в Евангелии неоднократно называет фарисеев лицемерами, и это действительно так. Но мы должны задуматься: что это значит? В быту мы так называем людей, которые притворяются добродетельными, только когда их видят другие. Но фарисей из притчи не таков: он действительно совершает добрые дела – постится и приносит десятину. Добродетельный и по-человечески порядочный человек, он радуется, что не имеет тяжких грехов. И вполне возможно, в повседневной жизни этот мытарь продыху ему не давал, взимая с него неправедные поборы.
Кто такой мытарь?
Мытари – это сборщики налогов в пользу римской оккупационной власти. Они часто брали сверх того, что следовало, и оставались безнаказанными, пользуясь властью. Иудеи вполне справедливо не любили мытарей – своих единоплеменников, поступивших на службу к захватчикам и обижавших свой народ. Храм – это единственное место, где фарисей, если так можно выразиться, на своей территории. Здесь – святыня, закон, благоволение Божие. Там, за пределами священного пространства, мытарь имеет над ним власть, но здесь фарисей чувствует себя главным. Он как будто отождествляет себя с законом, он и закон – одно целое.
Вдумайтесь: фарисеи не были обманщиками в вульгарном смысле слова, они не притворялись праведниками. Они действительно старались вести благочестивую жизнь и во всем, даже в мелочах следовать закону Моисееву. Конечно, их отношение к закону было слишком мелочным, но так ли легко провести границу между благочестием и мелочностью в исполнении закона Божия? В конце концов, уделяя внимание мелочам, мы обычно вспоминаем, что «верный в малом – и во многом верен…».
В чем грех фарисея?
Он берет на себя роль судьи. Он как бы ставит себя на место Бога и предвосхищает Его суд, оправдывая и вознаграждая себя и осуждая грешника. Он чрезвычайно доволен собой и благодарит Бога за то, что Он сделал его не грешником, а праведным исполнителем закона. Но дело ведь не в том, что он так говорит. Ну хорошо, мы знаем, что так говорить не следует. Мы не будем говорить так, как фарисей. Но значит ли это, что мы будем чувствовать иначе?
Может мы случайно научимся тому, что святые отцы называют «смиренноглаголанием»? Будем произносить смиренные слова, говорить, что мы грешники, а втайне (даже от самих себя) гордиться, простите, своим «смирением». В этом случае разница между нами и фарисеем будет только в одном: он прямодушнее, наивнее и честнее нас. Он горд своим исполнением закона и говорит то, что думает и чувствует. Но закон для него не живой, он для него закостенел. Фарисей не понимает, что есть более высокий путь, нежели просто не совершать дурных поступков – путь чистоты сердца.
Митрополит Антоний Сурожский очень точно говорит об этом: «Фарисей все знает о том, как поступать, но ничего не знает о том, каким следует быть. За всю свою праведную жизнь с одним он ни разу не сталкивался, он никогда не понял, что между Богом и им могут быть отношения взаимной любви. Он никогда ее не искал, он ни разу не встретил Бога Исайи, Который столь свят, что перед Ним вся праведность наша – как запачканная одежда…
Он уверен, что между Творцом и Его творением существуют неизменные, раз и навсегда установленные, застывшие отношения. Он не увидел в Священном Писании историю любви Бога к миру, который Бог сотворил и который так возлюбил, что отдал Сына Своего Единородного ради его спасения. Он живет в рамках Завета, понятого им как сделка, вне каких бы то ни было личных отношений. Он видит в Боге закон, а не Личность. Он не видит оснований осудить себя; он праведен, холоден, мертв…»
Что нам делать?
Перед тем, как поститься, мы можем всмотреться в себя – что в нас есть фарисейского. В пронизывающих лучах слов Христовых видны те участки нашего сердца, на которые мы обычно не обращаем внимания. Если мы не увидим фарисейства в себе, то, вступив в пост, тотчас возгордимся и наш пост будет бессмысленным. Говоря языком богослужения, «тщеславие делает тщетным богатство праведности, смирение же рассеивает страстей множество». Давайте вдумаемся в евангельскую притчу и искренне откликнемся на первый зов великопостной весны.
Протодиакон Сергий Епифанцев